РАМ-РАМ - Страница 43

— Спасибо, но у нас свой гид-водитель, — вежливо говорю я.

— Совершенно бесплатно! Ему просто будет полезно попрактиковаться в английском. А город он знает, как свои пять пальцев!

— Спасибо! — повторяю я, теперь уже с холодной непреклонностью.

— И он покажет вам, где стоит делать покупки! В Джайпуре лучшее в Индии серебро и лучшие ковры.

— Спасибо, — приходит мне на помощь Маша. — Завтра мы хотим осмотреть достопримечательности с нашим гидом, а послезавтра как раз планируем посвятить день покупкам.

Послезавтра с раннего утра мы планируем двинуться в Агру.

— Так что завтра за ужином мы вернемся к этому разговору, — обещает моя спутница.

Это надо понимать так, что завтра мы наверняка ужинаем в другом месте. Не будет же этот навязчивый официант караулить нас у входа!

— Я попрошу сына прийти завтра вечером. Чтобы вы познакомились! — не унимается официант.

— Это не обязательно, — небрежно говорю я и начинаю раскладывать плов по тарелкам. — Пока не остыл! — бросаю я официанту, выразительно морща лоб.

Тот, наконец, ретируется.

— Они все такие прилипучие? — спрашиваю я у Маши.

— Ты имеешь в виду раджпутов?

— Кого?

— Раджпутов, жителей штата Раджастан, в котором мы находимся.

— Именно их. Все раджпуты такие назойливые?

— Нет, только те, кто на службе, — отвечает она. — Они говорили между собой. И метрдотель — не знаю уж, кто он на самом деле, — сказал нашему официанту: «Вот с этими двоими будь повнимательнее!» Усекаешь?

— «Будь повнимательнее» в смысле «обслужи их получше, что ты от них морду воротишь» или «присмотрись к ним, какие-то они подозрительные»?

Маша задумалась на секунду.

— На хинди тоже и так и так можно понять.

— Мы же минут пять ждали, пока нам принесут меню.

— Говорю же тебе, я не уверена!

Я тоже не был уверен. Паранойя! Всех нас поджидает с распростертыми объятиями там, впереди.

4

В Джайпуре, напомню, нам надо было отработать три места: Городской дворец, в котором по сю пору живет Его Высочество Магараджа Савай Бха-вани Сингх; лавку ювелира, детским почерком написавшего свое гордое имя Баба на счете для таможни; и Амберскую крепость, мимо которой мы вчера проезжали. Для достижения цели, как знают все, кто читал Ницше или кто хоть немного знаком со мною, есть два способа: насилие и методичность. Мы начали с Городского дворца.

Вчера вечером в гостевом доме, в котором он ночевал, Барат Сыркар встретил старых знакомых. Да и не встретив, я подозреваю, он все равно провел бы ночь, окружив себя благодарными слушателями. Пили они за разговорами не пиво, как я, а местный ром, и спал он всего два часа. Так что, чем проводить для нас экскурсию по дворцу, он предпочел бы еще немного поспать в машине.

— Там гиды на каждом шагу, — сказал Барат Сыркар. — Они знают все про каждую комнату. А я, честно говоря, здесь еще не был.

Я не стал напоминать ему, что вчера он обещал быть нашей книгой и рассказывать нам то, что мы ни в одном другом источнике не найдем. Зачем осложнять отношения? Как он сказал? «Это Индия!»

Хорошо, мы захватили с собой путеводители! В них, например, говорилось, что когда Индия добилась независимости, страна состояла из пятисот с лишним разного размера государств, с правителями каждого из которых англичане договаривались по-своему. В 1947 году Махатма Ганди и Неру заключили со всеми этими навабами, раджами и магараджами сделку: те отказывались от трона и королевских земель, а взамен освобождались от уплаты налогов и сохраняли все свое движимое и недвижимое — кроме земли — имущество, в том числе, многочисленные дворцы. В 70-е годы дочь Неру Индира Ганди лишила бывших правителей и этих привилегий, но большинство из них уже успело приспособиться к новому строю. Отец нынешнего магараджи Джайпура был индийским послом во франкистской Испании. А сам Савай Бхавани Сингх, профессиональный военный, как очень многие сикхи, храбро сражался во время индо-пакистанской войны 1971 года. Однако, поскольку магараджа был теперь во многом приравнен к другим гражданам, две свои резиденции, как я уже говорил, он превратил в роскошные гостиницы, а дворцы частично открыл для туристов.

Мы с Машей часа полтора побродили по постройкам, ставшим музеями, вход в которые охраняли служители в белых одеждах и красных тюрбанах. Во всем эта чрезмерность! Если выставлять паланкины — так все, штук двадцать! Если украшать сабли камнями, так в таком количестве, что они уже не воспринимаются как драгоценные. Если расшить золотыми и серебряными нитями парадное платье жены магараджи, махарани, так весить оно будет 16 килограммов, поэтому махарани переносили в нем, как куклу — двигаться самостоятельно она была не в силах.

Всех этих подробностей я с прошлого раза не помнил, так что на какое-то время даже позабыл о цели нашего посещения дворца. Но Маша бдительности не теряла.

— Мы можем попасть в следующий двор вон по тому узкому проходу. Тогда, если за нами кто-то идет, он обязательно засветится.

Действительно, если к нам рекомендовали присмотреться в ресторане, то и в городе по нашим следам было бы логично послать наружку.

Неспешным шагом отдыхающих мы свернули с основной туристической тропы. Скамеек во дворе не было, поэтому мы присели на ступеньки. Маша сделала вид, что изучает путеводитель, обмахиваясь купленной нами у входа брошюркой про Городской дворец. Днем на солнце температура была под тридцать, не меньше. А я принялся просматривать на дисплее фотоаппарата только что сделанные мною снимки. После поездки в Афганистан, где я играл роль режиссера, пристрастился к фотографии и не расстаюсь со своим аппаратом.