РАМ-РАМ - Страница 61

Поразмыслив и посоветовавшись с Машей, я все же решил воспользоваться интернет-кафе. Мы покружили по округе, покупая фрукты, воду, орешки — все в разных местах. Трудно было предположить, что на этих пыльных улицах с босоногими людьми за тобой могут ходить агенты спецслужб. Но именно поэтому мы проверялись с особым тщанием.

Интернет-кафе оказалось узким помещением с тремя компьютерами на одном длинном столе, а в качестве кофе здесь предлагали масала-ти. Заправлял всем не очередной подросток, а студенческого вида симпатичный парень в очках. В одном из компьютеров даже была установлена программа для работы с наладонниками — я-то всегда вожу ее с собой на флешке. Маша подсела к хозяину отвлекать его разговорами, а я залез в свою македонскую почту.

К моему сожалению, ответа на вопрос, что же это такая за оч-ха, у Конторы пока еще не было. Мне был направлен список возможных вариантов — знаете, как поисковая система, когда вы неправильно набрали слово, предлагает вам массу всего: «Может быть, вы имели в виду то-то?» Я пробежал список глазами, но толковой подсказки не нашел. Работайте, ребята! И вот еще, чтобы жизнь не казалась вам малиной! Я отправил на другой адрес на том же македонском сервере закриптованное мною еще в гостинице краткое сообщение с Ромкиным маршрутом, адресом ювелира с напрашивающимися пояснениями, а также данными на Ромкину знакомую Барбару Зайдель.

Фотографий тех двоих ребят, которые стреляли в нас в форте, я сделал с десяток. Я в номере просмотрел их, поувеличивал зумом и в итоге отобрал три. Одна была в профиль, что всегда полезно. Вторая — в фас, и при увеличении была хорошо заметна особая примета одного из нападавших. Они же, на мой взгляд, были мало различимы: оба смуглые, оба усатые. Так вот, у одного из парней нос и щеки были, во-первых, нездорово красными, как воспаленными; а во-вторых, ноздреватыми, изрытыми крупными порами, отчего лицо выглядело, как рябое. Так бывает с людьми, у которых половое созревание проходило очень бурно: лицо покрывается прыщами, и, если их давить — а, может, и в любом случае, — то следы остаются на всю жизнь. Третья фотография была в полоборота, но лишь на ней — он стирал пот со лба — была видна особая примета второго нападавшего: у него на мизинце правой руки не хватало одной фаланги.

Послал я и фотографию Деби. Криптовать снимки я не стал. Сегодняшний карманный компьютер по своей производительности — как тот, который занимал у вас полстола в середине девяностых. Ему было бы работы на два дня. А так весь сеанс связи занял не больше двадцати минут. Плюс еще минут пятнадцать я лазил по компьютеру, стирая имя своего македонского сайта из разных журналов.

Мы с Машей вернулись в номер. Она села на постель и посмотрела на меня вдруг, как на человека, которого она хорошо знала и которому доверяла. Я еще не привык к таким ее скачкам настроения.

— Ты уверена, что не хочешь уехать, пока не поздно? — спросил я.

— Пожалуйста, давай больше не будем говорить на эту тему!

— Хорошо.

Я откинулся на свою постель и потянулся.

— Я бы, наверное, сейчас вздремнул часок.

— Поспи! Я тоже хочу. Не смотри!

Я повернулся на другой бок. Я слышал, как Маша стянула с себя одежду и залезла под простыню. Под потолком винт вентилятора с дребезжанием размешивал теплую массу воздуха. Кондиционер мы не включали.

— Ты обратил внимание, — начала Маша, когда я уже поплыл. — Ой, прости, ты уже засыпал? Ну, спи!

Я повернулся к ней лицом.

— Ну что?

Маша, оперевшись на локоть, смотрела на меня. Она по самые плечи была укутана в простыню, но я почему-то вспомнил про маленькую грудь.

— Спи, спи, потом скажу.

— Я еще не спал или уже проснулся — на выбор.

— Я хотела сказать, ты обратил внимание, как грубо Деби оборвала своего дружка, когда тот предложил обратиться в полицию?

— И что это доказывает?

— Может быть, ничего. А, возможно, ты прав, предполагая, что Деби здесь не случайно, а Саша служит ей прикрытием. У него реакция нормального человека, а для Деби полиция — последнее место, куда бы она обратилась.

— Тебе, кстати, не попадался на глаза тот мужик?

Маша поняла, кто — тот, с оливковой кожей.

— Нет. Мы же все время вместе.

Потом я провалился в сон. Меня разбудил звонок — в номере был телефон. За окнами уже темнело. Я снял трубку.

— Это ресепшен, сэр. Вас тут спрашивают.

Я едва успел удивиться, как в трубке раздался голос Деби.

— Ну, как вы, пришли в себя? Может, выпьем чего-нибудь внизу?

Я зевнул и поскреб шею за ухом.

— Сейчас соображу. Мы спали.

— Я не тороплю.

— Да? Вы можете с Сашей подождать нас в холле минут пятнадцать? Хотелось бы перед возвращением в активную жизнь принять душ.

— Сколько угодно! — голос у Деби был веселым. — Мы с Сашей поссорились, и я переехала в вашу гостиницу. У меня номер 203. Позвони, когда будете готовы.

5

Узнав, кто звонил и почему, Маша заявила, что будет спать дальше. На часах было около шести.

— Хорошо, я разбужу тебя ужинать, часиков в восемь, — предложил я.

— Не надо! Я не могла заснуть и приняла снотворное. Я спокойно просплю до утра.

Голос у нее, действительно, был ватный.

— А поесть?

Маша отмахнулась.

— М-м! Это только полезно.

Она повернулась лицом к стене и затихла.

Я принял душ, поменял рубашку и спустился в холл. Портье поставил передо мной телефон:

— Набираете девять, а потом номер комнаты.

Цифры моя память держит мертво: 203.